Связь поколений – она нужна. Опыт передать, например, или еще чего. Мало ли. Поэтому Гнусный Таксист с удовольствием заводит знакомства с коллегами старшего возраста и желательно советской закалки. Советский таксист много знает, все повидал, и умеет про это так рассказать, за что попади он в застенки Гестапо, все палачи полопались бы от смеха.

Историю про гроб и старый сарай поведал мне таксист, писатель, журналист Миша Болотовский. 

 

Гроб и старый сарай

Году, кажется, в восемьдесят втором, водителя Седьмого московского таксопарка Диму А., проезжавшего по Ленинградскому проспекту на своем «сарае» (то бишь, на «универсале») тормознули двое.

«Шеф, — сказали, — тут такое дело… Брат у нас помер, надо его в Ленинград отвезти. В гробу».

Дима задумался. Должностная инструкция категорически запрещала провозить в таксомоторах покойников, беременных женщин и пьяных — и это под страхом немедленного увольнения, а то и суда.

При чем тут беременные женщины и почему их нельзя возить в таксомоторах — вопрос не ко мне, не я эту инструкцию составлял. «Нет, — ответил им Дима. — Это ж вилы». «Полторы штуки», — возразили мужики.

Тот, кто помнит, что такое полторы штуки в 1982 году, поймет, что после такого уточнения Дима колебался недолго. Только деньги, как водилось в таких случаях, попросил вперед.

Получил. Ему в «сарай» загрузили гроб с покойником. Диме пришлось складывать задние сиденья и даже отвинчивать переднее правое. Для пассажиров места не осталось; посему они решили ехать поездом, а Диме вручили еще и свидетельство о смерти — для питерских встречающих. «Не довезешь — из под земли тебя достанем», — пообещали отправители. «Сукой буду», — пообещал Дима.

Полторы тыщи, ясное дело, с собой он не повез, заскочил домой, оставил тыщу двести счастливой молодой жене. С собой же «на раздачу» взял лишь триста. Вот жадность-то фраера и сгубила. Полтинник пришлось раздать гаишникам только в Московской области. Дальше — больше.

К Питеру Дима подъехал с 80 рублями в кармане. У самого въезда в город его остановил инспектор. «Сотня», — сказал он категорично. «Нет сотни, — запричитал Дима. — Возьми восемьдесят». Капитан был непреклонен. «Часы еще возьми, командир!» — кричал ему Дима. Но без толку. Капитан отобрал у него путевой лист и сказал: «Возьмешь еще денег у тех, кому жмурика везешь. А я тебя ждать буду».

С получателями, однако, дело не заладилось. У подъезда указанного в сопроводительной записке дома Диму встретила группа плачущих женщин в черных платках. На просьбу выдать ему хоть 20 рублей они ответили отказом. «Нам, — объяснили они, — позвонили из Москвы, сказали, что с тобой расплатились. Мол, если будет еще вымогать — не давайте». Попытка продать женщинам часы тоже не удалась. Удрученный Дима вернулся к капитану и сызнова попытался всучить ему 80 рублей. «Сто», — отвечал капитан. После часовых препирательств Дима плюнул, обматерил инспектора и, оставив в руках его свой путевой лист, укатил в Москву.

Дней через пять в парк пришла «телега» из Ленинградского областного ГАИ (понимаю, что надо писать «Ленинградской областной», — но это в литературной речи ГАИ — женского рода, а у нормальных людей — среднего). Директор парка Любинин по кличке «Чебурашка», фронтовик и прожженный волчара таксомоторного мира, Царство ему (Любинину, а не Чебурашке) небесное, вызвал Диму и коротко сказал: «Объяснительную напиши. Но все равно пойдешь под статью».

Я застал Диму в кабинете начальника родной 1-й автоколонны, где он, сгорбившись за столом, писал совершенно бестолковый текст объяснительной. «Кто же так пишет? — сказал я ему. — Выбрось ее на… Сейчас новую составим».

Через полчаса текст был готов.

 

Директору 7-го таксомоторного парка г.Москвы
тов. Любинину А.Д.
от водителя 1-й автоколонны Дмитрия А.,
а/м ГАЗ-2402 гос.№ 71-26 ММТ.

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

 

Выступая на XXVI съезде КПСС, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР товарищ Леонид Ильич Брежнев призвал работников сферы облуживания, а значит, и нас, водителей такси, всемерно повышать качество обслуживания пассажиров, бороться за выполнение и перевыполнение государственного плана. Исходя из этих краеугольных указаний Генерального секретаря родной Коммунистической партии, я согласился отвезти гроб с покойником в город-Герой Ленинград, чтобы оказать помощь попавшим в беду пассажирам, а также перевыполнить дневной план на 200%.

Заверяю Вас, товарищ директор, что отныне указания Центрального Комитета КПСС и лично товарища Леонида Ильича Брежнева не вступят у меня в противоречие с должностной инструкцией водителя московского такси.

Подпись. Дата.

 

Любинин хохотал над объяснительной минут двадцать. «От’ прохиндей! — кричал он, вытирая слезы. — От’ мерзавец! И ведь не уволишь его теперь! От’ ведь кадры ростим! Не стыдно и на пенсию уйти!..» И наложил резолюцию: «Строгий выговор, лишить тринадцатой зарплаты, с «сарая» снять, считать возможным ограничиться товарищеским судом».

Дима обещал мне ящик водки. Ограничился бутылкой. И то — ящик мне было бы совестно с него брать.