Этот дядька был со мной всегда. Сколько себя помню. Строгое некрасивое лицо смотрело на меня с балахонов старшей сестры и ее друзей, со стен в запретной комнате (сестры, конечно), с кассет на полках.

Он надрывался из старенького Филлипса целыми днями, дерюжным голосом просил убить в себе государство и собирался уйти из зоопарка.
В 11 лет я неплохо выучила репертуар Гражданки. Любимый хит был тот, что самый весёлый. Ну, про Дурачка, который везде ходит.

Где-то недалеко ходила Янка. Янкины песни всегда жуткие, они то пугали, то… Нет, всегда пугали.

Потом я выросла и вдруг выяснилось что мне есть чем блеснуть перед толпой юных неформалов. Мало кто мог ещё так вдохновенно фальцетом петь про трамвайные рельсы наизусть и несколько раз подряд. Это сразу дало +100 баллов к обаянию и кучку влюблённых волосатых мальчиков У нас тогда все было просто. Знаешь Летова и Янку — садись, пять, все влюбились.

Потом я выросла совсем и забыла всех этих странных людей. Лишь иногда завывала тихонечко себе под нос «мы идём в тишине по убитой весне».

А сегодня десять лет как нет Летова. Но если вдруг рядом со мной кто-то с гитарой заорёт «все идёт по плааанууу» я обязательно заору тоже.

Г-жа Колоскова